Многие заметили, что в последние месяцы, неотвратимо приближающие нас к 31 марта, армия «агентов Путина» на территории Украины растет в геометрической прогрессии: СМИ неустанно информируют нас о появлении очередного «подрывника» в непосредственной близости от фундамента украинской государственности.
Не скупятся на громкие заявления о разоблаченных «врагах народа» и официальные представители власти. В каждом, кто забегает за расставленные ею «флажки» и нарушает ее спокойствие, она усматривает вражеского наемника, «подыгрывающего сценариям Кремля».
Именно такое обвинение опубликовала в соцсетях первый заместитель спикера Верховной Рады, народный депутат от БПП Ирина Геращенко в адрес Нины Карпачевой. Столь резкую реакцию нардепа вызвал недавний визит правозащитницы в российскую тюрьму Лефортово, где содержатся попавшие в плен во время инцидента в Керченском проливе украинские моряки. Свою версию о причастности Карпачевой к «коварным планам агрессора» г-жа Геращенко основывает на том, что «официальная и полномочная украинская уполномоченная по правам человека» Людмила Денисова в СИЗО к морякам не была допущена, «несмотря на все ее усилия и настойчивость МИД». В то же время «некая Нина Карпачева» отправилась туда «с благословения ФСБ» в компании российской «генеральши-омбудсмана» Татьяны Москальковой.
При этом ни слова о том, что сама г-жа Денисова, к сожалению, идя на конфликты с г-жой Москальковой, ставила под удар успешность своих визитов в РФ.
Обвинение И.Геращенко в адрес Н. Карпачевой растиражировано многими СМИ, которые, очевидно, восприняли заявление народного депутата как руководство к действию. Представители пресловутой «четвертой власти», которые еще каких-то пять лет назад нещадно критиковали коллег за работу по «темникам», атакуют правозащитницу, не скупясь на эпитеты и не стесняясь в формулировках. Ей припоминают все старые и новые «грехи» — от «участия в громкой антинатовской кампании 2006 года», посещения в местах лишения свободы Юлии Тимошенко и Юрия Луценко, которое «мало чем помогло указанным лицам», — до поездки в аннексированный Крым и недавнего визита в Лефортово. Авторы публикаций указывают на якобы незаконное посещение Ниной Карпачевой в октябре 2018 г. помещенного в СИЗО Симферополя капитана украинского рыболовецкого судна «ЯМК-0041» Виктора Новицкого.
Этот визит уже тогда вызвал излишне эмоциональную реакцию уполномоченной по правам человека Людмилы Денисовой, а пресс-служба омбудсмана в официальном комментарии подчеркнула, что данный «вопрос находится в компетенции СБУ».
Собственно, все эти более ранние комментарии можно считать предварительным месседжем — Карпачеву предупредили: «Стоп! Флажки!» Но она посмела ослушаться, что и предопределило дальнейшее развитие событий.
«Как коренная керчанка я не могла бросить земляков…»
Наше издание неоднократно писало о деятельности первого омбудсмана Украины. Напомним, что Нина Карпачева занимала этот пост в течение 14 лет и по сути стояла у истоков институции, выстраивая ее работу с нуля как автор концепции и закона об Уполномоченном по правам человека.
Самые резонансные события, связанные с защитой прав украинцев, в которых принимала участие Нина Ивановна, запечатлены в репортажах на страницах нашего еженедельника. Это борьба за жизнь пятилетней украинской героини Насти Овчар, которая вынесла из горящего дома свою трехлетнюю сестричку, получив при этом 80% ожогов. Это драма украинского летчика Алексея Казанцева, несправедливо осужденного на 12 лет в Азербайджане и освобожденного благодаря личной встрече Нины Карпачевой с президентом Алиевым. Это также история с перезахоронением останков наших земляков, погибших в годы Второй мировой войны при освобождении столицы Эстонии Таллинна – еврейской девушки, медсестры Елены Варшавской и украинского солдата Виктора Хапикало. Это освобождение из китайской тюрьмы Олега Тужанского, из женской тюрьмы Бангкока — украинки Виктории Мамонтовой, приговоренной там к смертной казни, и еще десятки вытащенных из разных тюрем мира «смертников». Это ежедневная борьба за права униженных и обездоленных наших земляков – шахтеров, чернобыльцев, афганцев, жертв катастроф, чиновничьей халатности и равнодушия властей.
Вместе с командой первого омбудсмана мне и моим коллегам довелось стать очевидцами таких жизненных передряг, человеческих драм и сюжетных коллизий, на которые, казалось, не способна фантазия самого изощренного сценариста. Одних только историй, связанных со спасением и возвращением домой из пиратского плена экипажей украинских кораблей на счету Карпачевой и ее команды – более 17. Самые известные и памятные – истории захваченных в 2008 г. сомалийскими пиратами сухогруза «Леманн Тимбер» и ролкера «Фаина».
Не будь я по долгу службы непосредственным свидетелем всех связанных с ними перипетий и преград, которые пришлось преодолеть уполномоченному по правам человека (а затем не один год обеспечивать ребятам из спасенных экипажей юридическое сопровождение и защиту, поддерживая с ними почти родственные отношения), возможно, я и задалась бы сегодня вопросом: «Зачем экс-омбудсману понадобилось ввязываться в эту историю с пленными моряками?» Для меня это риторический вопрос. И все же я решила задать его самой Нине Карпачевой, чтобы расставить все точки над «і».
— Нина Ивановна, что заставило вас заняться судьбой попавших в российский плен украинских моряков? Была ли это ваша личная инициатива?
— Это была моя реакция на многочисленные обращения родственников этих военных моряков, адвокатов и журналистов. В Союз юристов Украины (СЮУ) обрушился шквал звонков и писем буквально в первые дни после этого трагического инцидента, а крымскотатарский телеканал АТР пригласил меня дать интервью.
Тогда ведь еще не было никакой информации о том, что реально происходит в Крыму. И я как коренная керчанка просто не могла не отреагировать на обращения моих земляков. Тем более что я лично знала многих врачей в городской больнице им. Пирогова в Керчи и попросила их дать хоть какой-то комментарий для родных, поскольку единственное, о чем было известно, — это то, что среди экипажа три «двухсотых» (т.е. погибших). И все…
Понятно, что у людей был шок. Поэтому я считала своим долгом дать объективную информацию о состоянии наших моряков, которые тогда находились в керченской больнице после проведенных экстренных операций: есть ли среди них убитые, какой характер имеют ранения, существует ли угроза для их жизни. Я информировала обо всем, что мне удавалось узнать, прежде всего родных этих ребят, а также представителя президента в Крыму, руководство СБУ и командующего ВМС Украины.
Потом, когда моряки пропали, и их начали искать, я стала нащупывать выход на российские «каналы», обращаясь к омбудсману РФ Москальковой и к «омбудсману Крыма» Лубиной. Сама ситуация тогда напоминала броуновское движение – еще не были налажены контакты, не выстроена адвокатская линия, люди не знали, как вообще себя вести и что можно предпринять. Потом удалось выяснить, что пленников перевезли в Москву и разбросали по двум изоляторам. В Матросскую тишину отвезли раненых, потому что там есть необходимые больничные условия, тогда как в Лефортово — только амбулаторные.
Ко мне как к представителю СЮУ обратилось руководство украинского флота с просьбой оказать юридическую помощь семьям. Союз юристов Украины сразу же предоставил юридическую поддержку родственникам моряков.
Флотские помнят многочисленные истории с возвращением из плена украинских моряков, в которых принимала самое непосредственное участие наша институция первого Омбудсмана. В свое время я сделала Специальный доклад по бесправному положению наших моряков после развала украинского флота, акцентируя внимание власти на необходимости ратификации Конвенции МОТ «О труде в морском судоходстве».
Мандат вручила Европа
— Однако сегодня вас обвиняют в отсутствии полномочий для посещения наших пленных. Почему именно сейчас на вас, образно говоря, «спустили собак»?
— Ответ очевиден. Два месяца мы пробивали эту встречу через Европейский институт омбудсмана. В результате нам с Татьяной Москальковой был дан допуск в Лефортово для встречи только с тремя ранеными моряками.
— Я правильно понимаю, что значимую, если не решающую роль в вашем допуске в Лефортово сыграло обращение Европейского института омбудсмана?
— Безусловно. Генеральный секретарь ЕИО господин Джозеф Зигеле обратился к российскому омбудсману Москальковой с соответствующей просьбой еще 7 декабря минувшего года, в преддверии 70-й годовщины Всеобщей декларации прав человека. Он попросил ее в рамках гуманитарной миссии доброй воли, которую мы начинали еще во время возвращения 14 задержанных наших рыбаков, добиться освобождения украинских военных моряков. Прежде всего раненых. Со своей стороны, он пообещал, что ЕИО будет содействовать всеми возможными средствами снятию напряженности и возвращению доверия сторон, в т.ч. между институциями омбудсманов Украины и РФ. К слову, хочу заметить, что Европа действительно серьезно озабочена эскалацией в Азово-Черноморском бассейне и соблюдением там прав человека.
После того, как руководство ЕИО получило ответ от Татьяны Москальковой, где она сообщила об условиях содержания моряков в московских пенитенциарных заведениях, было отправлено на ее имя еще одно обращение, в котором выражалась озабоченность противоречивой информацией в СМИ о состоянии здоровья пленных моряков и о возможных последствиях в случае отсутствия квалифицированной медицинской помощи. Г-н Зигеле еще раз подтвердил готовность ЕИО предоставить любое полезное посредничество в организации гуманитарной миссии — совместного визита к раненым вице-президента ЕИО и омбудсмана РФ.
— Уточните, пожалуйста, какие полномочия дает вам мандат Европейского института омбудсмана.
— Этот мандат дает мне как вице-президенту ЕИО полномочия мониторинга ситуации с соблюдением прав человека как в Украине, так и в Российской Федерации.
14 декабря, спустя неделю после первого письма руководства ЕИО я выступила на Международной конференции по случаю 70-летия Всеобщей декларации прав человека, которая проводилась в Москве, в здании Совета Федерации, и обратилась с просьбой о проявлении милосердия и гуманизма и в качестве акции доброй воли передать Украине прежде всего раненых моряков. Это могло бы стать первым шагом к восстановлению взаимного доверия. Параллельно мы продолжали добиваться встречи с пленными в СИЗО.
— Сложно было убедить руководство ФСИН РФ дать разрешение на посещение раненых пленников в Лефортово?
— Очень непросто. На все переговоры и согласования ушло два месяца. Первоначально мне было отказано в посещении «Матросской тишины» вместе с омбудсманом Москвы Татьяной Потяевой. Думаю, что определенным барьером являлось мое украинское гражданство. В принятии итогового положительного решения, безусловно, помог мой статус вице-президента ЕИО.
Кроме того, в это же время ко мне обратились украинские консулы, которых не допускали в СИЗО к нашим морякам. Я просила об этом Татьяну Потяеву, которая курировала «Матросскую тишину», и Татьяну Москалькову — как федерального омбудсмана. В результате удалось помочь консулам встретиться с моряками. Но вопрос моего посещения по-прежнему оставался открытым. Лишь после длительных сложнейших процедурных согласований право на доступ в Лефортово было получено. Правда, мне разрешили встретиться не со всеми двадцатью четырьмя содержащимися в СИЗО моряками, а только с теми из них, кто был ранен.
Лефортово дает добро
— Что вы увидели, когда переступили порог СИЗО, в каких условиях содержатся пленные?
— В статусе омбудсмана Украины я повидала немало тюрем в разных странах. Есть среди них такие, о которых жутко вспоминать. Могу сказать, что условия содержания в Лефортово для всех заключенных отвечают европейским стандартам. Камера — 8 метров на двоих, в каждой есть холодильник, санузел и умывальник из нержавейки — с горячей и холодной водой. Открыт свободный доступ к окну и возможность в любое время при необходимости проветрить камеру. Потому и воздух в камерах свежий. Впечатляют стены в метр толщиной – Лефортово построено еще в XIX в., практически в одно время с нашей Лукъяновкой.
Главное, что мне удалось при личной встрече в камерах морально поддержать моряков, передать слова поддержки от командующего флотом и всех украинцев, увидеть их мужественные лица и глаза, светящиеся оптимизмом!
После визита к морякам мы с Москальковой провели несколько часов в медицинской части СИЗО, общаясь с ее начальником. Попросили поднять и показать нам документацию по каждому моряку, что и было сделано. В результате мы опровергли растиражированные в СМИ комментарии о том, что у самого младшего из раненых, 19-летнего Андрея Эйдера, гепатит В, который-де ему занесли российские врачи во время операции. Выяснилось, что при выписке из «Матросской тишины» юноше ошибочно вписали чужой диагноз, что само по себе, безусловно, возмутительно. Нам показали повторные анализы, которые подтвердили ошибку и, слава богу, отсутствие гепатита.
Но, учитывая другие серьезные проблемы со здоровьем у Андрея Эйдера, Андрея Артеменко и Василия Сороки, мы просили руководство медсанчасти о содействии в продолжении лечения украинских моряков в больницах Москвы, где есть высокотехнологичное оборудование и возможность провести дообследование, которое поможет четко установить диагнозы и определить тактику лечения, чтобы ребята не стали инвалидами. В результате начальник медчасти дал согласие, после чего руководство Лефортово подготовило три ходатайства, которые были направлены в управление здравоохранения Москвы. На вопрос, сколько времени может уйти на ожидание решения, он ответил – от недели до месяца.
— Нина Ивановна, в завершение беседы хочу спросить: как вы можете прокомментировать слова г-жи Геращенко в ваш адрес и публикации в поддержавших ее позицию СМИ?
— Я не считаю нужным это комментировать. Просто отвечу вам словами забытого украинского классика: «Та нехай собі як знають… Нам своє робить!»
Справка «2000»
Европейский институт омбудсмана (ЕИО) – неправительственная общественная организация, в состав которой входят действующие национальные и региональные омбудсманы, представители университетов и правозащитники из 67 стран, а также ученые, заинтересованные в изучении и развитии правозащитных институтов. Организация была создана 22.01.1998 года в Гнаденванде под Иннсбруком. 15.09. 2018 года президентом ЕИО был избран Драган Милкович (Сербия), а вице-президентом – Нина Карпачева (Украина).
