«Мы не собираемся заниматься политикой, но игнорировать законы никому не позволим», — Святослав Пискун, председатель Союза юристов Украины, рассказал о приоритетных направлениях деятельности
27 мая 2016 года съезд Союза юристов Украины (СЮУ) абсолютным большинством голосов избрал председателем СЮУ Святослава Пискуна, известного юриста и политика, трижды Генерального прокурора и дважды народного депутата Украины. В интервью «Юридической практике» г-н Пискун рассказал о приоритетных направлениях деятельности СЮУ, а также поделился своими оценками процессов, происходящих в политико-правовой жизни государства.
— Что изменится в работе Союза юристов Украины с вашим избранием на пост председателя СЮУ?
— Основы деятельности Союза юристов Украины были заложены еще в 1991 году. Это одна из первых общественных организаций в нашей стране и самая многочисленная. По приблизительным подсчетам, СЮУ объединяет сейчас около 100 тыс. членов. На местах у нас работают 23 первичные областные организации, которые возглавляют опытные и авторитетные юристы Украины. В Совет СЮУ входит 53 человека — представители всех юридических профессий: судьи Верховного Суда Украины, работники Генеральной прокуратуры Украины, работники МВД, профессорско-преподавательский состав образовательных учреждений, руководители адвокатских коллегий, нотариусы. Союз юристов Украины имеет очень большую базу юридических кадров, способных проводить экспертизу нормативных актов, внедрять на местах новое законодательство, способствовать повышению в государстве правовой культуры. Мы сотрудничаем практически со всеми международными юридическими организациями.
Что у нас нового? К примеру, мы недавно подписали соглашение о совместной деятельности с Союзом «Чернобыль Украина». Это я считаю новшеством, мы берем на себя обязательства оказывать юридическую поддержку Союзу Чернобыля, а они, естественно, будут поддерживать нас. Насколько мне известно, порядка 15 тыс. исков чернобыльцев не рассмотрены судами, на местах требования законодательства о статусе ликвидаторов аварии на ЧАЭС не выполняются, и мы будем делать все возможное в рамках правового поля для защиты прав и интересов пострадавших в результате катастрофы на ЧАЭС людей.
— Как складываются взаимоотношения СЮУ с другими украинскими общественными организациями юристов?
— Очень позитивно. Есть взаимопонимание. Мы не против создания других организаций юристов — все-таки делаем одно общее дело, и всякое объединение идет на пользу обществу. Если мы хотим прозрачности и понимания обществом того, что происходит в стране, люди должны вступать в общественные организации и за счет своей профессиональной, но внетрудовой деятельности проявлять себя для государства.
— В последнее время Союз юристов Украины мало заметен в информационном пространстве. Будете ли вы активизировать работу?
— Такая проблема действительно есть. Исторически так сложилось, что в Союз юристов Украины на руководящие посты приходили люди, много лет работавшие в правоприменительных органах, и у них было еще постсоветское видение: об их работе должны говорить другие, а не они сами. Последние год-полтора мы многое делали, но мало об этом говорили. Поэтому нужно найти золотую середину, когда ты не хвастаешься тем, чего еще не сделал, но при этом не забываешь сообщить о том, что уже завершено. Если мы найдем эту золотую середину, ситуация с публичностью, безусловно, выровняется.
— СЮУ имеет репутацию достаточно консервативной и даже несколько номенклатурной организации. Это ваше преимущество или недостаток? Планируете ли активизировать работу с молодыми юристами?
— Есть такая, конечно, тема. Это элитный союз, в который принимают не всех. Просто так стать членом СЮУ в принципе можно, но вот в руководящие органы (на местах, я не говорю о центральном аппарате) избираются, на мой взгляд, очень достойные кандидаты. Сами юристы должны в своей среде найти лучших. Это не так просто, поскольку каждый из них — самодостаточная состоявшаяся личность, и выбрать кого-то лучше себя не так-то просто, поверьте. Поэтому руководящие органы Союза возглавляют действительно очень уважаемые люди. Например, когда я был еще заместителем председателя СЮУ, в состав нашего исполнительного комитета входили председатели Верховного и Высшего хозяйственного судов, заместители Генпрокурора, заместители министра юстиции с опытом работы не менее 25 лет на руководящих должностях. Эти люди были столпами отечественной юриспруденции, стояли у ее истоков. Моим первым заместителем избрана Нина Карпачева — если кто не знает, это первый омбудсмен Украины.
Или, например, наши почетные председатели — Юрий Шемшученко и Валерий Евдокимов. Кто сегодня в юридическом мире не знает академика Шемшученко? Все знают. Или Валерия Евдокимова, который единственный дважды был президентом Всемирной ассоциации юристов. Это достояние не Союза юристов, а всего народа Украины. По сравнению с этими людьми я всего лишь начинающий руководитель. Конечно, я буду стараться.
— А что насчет молодых юристов?
— Мы за молодежь. Понятно, что против заслуженных регалий сказать нечего. Но к нам приходят и молодые юристы, которые чувствуют поддержку и плечо своих товарищей. Как члены СЮУ они могут рассчитывать на методическую помощь, помощь в образовании, повышении квалификации и даже в трудоустройстве. У нас есть возможность оказывать помощь заболевшим, при необходимости мы предоставляем нашим членам и юридическую помощь, если государство действует в их отношении незаконно: мы идем в суды, защищаем их права. Если того требуют интересы наших членов, мы не стесняемся судиться с государством и не стесняемся ссориться с властью, если необходимо для утверждения верховенства права и справедливости.
— Отслеживаете ли вы события в политико-правовой жизни государства?
— Обязательно. И реагируем.
— В какой форме?
— Например, недавно я подписал обращение Союза юристов о том, что Ильме Умерова незаконно удерживают в психиатрической клинике. И буквально через 15 минут после подписания наше обращение было размещено на Facebook-страничке Рефата Чубарова. Уверен, что это обращение прочитало пол-Европы.
Мы сделали заявление по поводу журналистов, дали оценку тому, что происходило на некоторых телеканалах (не только на «Интере»), тому, что случилось с Павлом Шереметом, тому, что происходит с другими журналистами.
Мы активны. Мы не в политике, но на позиции. Мы ничего не пропускаем, и мимо нас ничего не проходит. Мы не собираемся заниматься политической деятельностью, но игнорировать законы никому не позволим. Кто бы это не пытался сделать, мы будем его останавливать.
— А какова вообще роль юристов в обществе?
— Юристы за счет своего личного авторитета очень сильно влияют на общество. Поверьте мне, что каждый человек, обращаясь в суд, в прокуратуру, к адвокату, рассчитывает на защиту своих нарушенных прав. И когда юристы защищают права гражданина и показывают, что способны ему помочь, человек им верит и отдает им свой голос, если они решат идти в политику. Доверие — это очень важно. Наши люди на местах пользуются большим доверием со стороны населения.
— В то же время, если верить статистике, уровень доверия к судебной системе в целом не превышает 5 %. Способны ли исправить ситуацию реформы, которые ныне реализуются в государстве?
— В том, что уровень доверия к судам и к правоохранительным органам в целом такой низкий, «заслуга», на мой взгляд, органов власти, которые свои недостатки в законотворческой деятельности и свои недочеты в правоприменительной практике пытаются переложить на плечи судей. Согласен: в судах есть коррумпированные судьи. Но я категорически против того, что все судьи коррумпированы. Я категорически против утверждений, что все прокуроры продажны, все милиционеры берут взятки. Не может такого быть. В каждой стране есть коррупционная составляющая в правоохранительной системе, и роль государства — не оскорблять эту систему огульно, а выявлять коррупционеров и их наказывать, и в то же время правильно обучать молодых юристов, правильно их готовить к будущей профессии, правильно их материально обеспечивать — тогда коррупции в нашем государстве не будет. А если всех объявили коррупционерами, при этом всем дали одинаковую зарплату 6 тыс. гривен, независимо от того, десять дел он расследует или два. Это неправильно. Подход должен быть персональный. Если у государства нет возможности дифференцированно подойти к каждому судье, следователю или прокурору, такое государство не может рассчитывать на защиту своих интересов. Оскорблять всех огульно, обзывая ворами, ни к чему не приведет. Люди обижаются. Теряется авторитет профессии, туда идут те, кому терять уже нечего. Зачастую приходят дураки, которым все равно, сколько они будут зарабатывать и где. А умные и амбициозные юристы, которые не хотят, чтобы им необоснованно присваивали звание коррупционера, уходят из правоохранительных органов.
— Государство пытается делать то, о чем вы говорите. Возьмем судебную систему: переаттестация рассчитана на несколько лет. Но со стороны общества существует запрос на одномоментную и полную замену судейского корпуса.
— В один миг поменять всех невозможно. Да и зачем? Неужели нельзя вычленить коррупционеров? Ведь есть четкие критерии. Опять-таки, всем пройти переаттестацию. Но где гарантии, что в аттестационной комиссии будут сидеть политические незаангажированные люди? Где гарантии, что там будут действительно профессионалы? Есть международный опыт переаттестации судей, и этим надо заниматься. Но одно дело — сказать судьям, что проверяется их профессиональная принадлежность (на что все будут согласны), и совсем другое — проводить переаттестацию по мотивам подозрения всех в коррупции. Какой судья согласится на такую переаттестацию, он скажет: докажите, что я коррупционер, а потом переаттестовывайте. Либо просто откажется, а когда его уволят — восстановится через суд. И таких дел будут тысячи.
— Так все-таки, судебная реформа будет результативной?
— Реформа, которая сегодня проводится, будет иметь результат, и уверен — положительный. Но не за счет повального увольнения всех судей. Я еще раз обращаюсь к власти: найдите способ индивидуального подхода к каждому судье. Каждый судья выносит решение именем Украины, нельзя всех огульно обвинять в коррупции. Ведь получается, что все судьи и прокуроры объявляются коррупционерами, а через два часа в этот же суд тянут коррупционера для того, чтобы этот коррупционный судья вынес справедливое решение — это что не бред?!
— А как вы оцениваете ситуацию в органах прокуратуры? Там тоже пытались набрать новых людей, и мы знаем, чем все закончилось.
— С самого начала была неправильно организована система сокращения в прокуратуре. Увольнение из органов прокуратуры должно было происходить по простой схеме — не обвинения в коррупции, а профессиональная непригодность. В органы прокуратуры за последние пять-семь лет действительно затесалось очень много людей, с прокуратурой никак не связанных, и этот орган превратился в коммерческий проект, когда возбуждали уголовные дела, а потом брали деньги за их закрытие. Так прокуроры зарабатывали себе на жизнь, и жизнь была сладкой, большого ума для того, чтобы открыть-закрыть дело, не надо.
С Революцией достоинства встал вопрос об увольнении из прокуратуры коррупционеров. Как их определить? Да не по глазам и не по галстуку. Определяются они по делам их. Надо было создать специальную комиссию из прокуроров, судей, адвокатов, преподавателей. И эта комиссия должна была пересмотреть все дела всех прокуроров на предмет профессионализма и коррупционной составляющей. И так бы отсеялась минимум половина.
Но так не сделали. Стали увольнять всех: и хороших, и плохих. При этом сказали, что уволят всех, а хорошие смогут вернуться обратно. Не сработало, не смогли найти плохих. Все оказались хорошими. Вот и все.
— В каких направлениях планируете реализовать экспертный потенциал СЮУ?
— У нас создана рабочая группа, которую возглавляет один из моих заместителей, президент Национальной академии правовых наук Украины Александр Петришин. Эта экспертная группа будет изучать законопроекты, законы и подзаконные акты на предмет их соответствия Конституции Украины, антикоррупционному законодательству и дублированию законов. По большому счету Украине не нужны тысячи законов, дополняющих и дублирующих друг друга. Мы сторонники того, чтобы создать Свод законов Украины: свод гражданского права, свод уголовного, административного и т.д. Мы хотим принять участие в консолидации всех законов в небольшие законодательные акты, чтобы каждый мог с ними ознакомиться, знать и понимать их применение.
— Какие временные рамки реализации такого масштабного проекта?
— Мы себе отводим буквально год.
— Получится ли это сделать с нынешним составом парламента?
— Этот парламент, конечно, странноват. Я бы сказал, что он работает хаотично. В парламенте нет программы действий, он пытается реагировать по ситуации, тем самым окончательно себя дискредитируя, поскольку ситуация меняется чаще, чем принимаются проекты постановлений. Как бывший народный депутат я бы посоветовал нашим парламентариям поменять тактику: сначала закон, а потом общество подстраивается под принятую норму, а не законы подгонять под кризисную ситуацию в обществе или отдельных лиц. Это большая проблема. Эти законы как горячие пирожки, которыми можно серьезно отравиться, поскольку они недопечены.
— Рассматриваете ли вы для себя возможность возврата к политической деятельности?
— Сегодня я об этом не думаю. Во-первых, некогда, очень много работы. Во-вторых, я не вижу политической силы, к которой я бы мог сегодня присоединиться.
— А предложения поступают?
— Конечно. Политики встречаются, говорят: давайте будем работать с Союзом юристов, это огромная организация, и у нее огромный потенциал, как кадровый, так и организационный. Можем организовать юридическое обслуживание населения на местах. Я же говорю: мы не занимаемся политикой, а работаем с правоприменительными органами. Пытаемся создать правовое государство. Не знаю, что у нас получится, но сидеть сложа руки в данной ситуации мы не имеем права.
